Ты так редко бываешь одна, или это мне мнится и кажется?
Вот, грассируя галльское «эн», прибежал волонтер en Amour,
ты жеманно поклон приняла. Ты взяла и цветы, и бумажицу;
до рассвета тоска не уляжется,
до утра не уснуть никому.

Ординаторы косных сирен караул понесли возле выхода.
Кто-то падал и жил, кто-то нет. Либерально оскалилась ночь.
Я дрожал, но посмел упрекнуть, потому что «привета» не выгадал,
потому что скрещенья и выпады –
только средства себя превозмочь.

Надломился скрипичный сеанс, роза сладко текла как хрустальная.
Вновь кивала ты, вновь лишь чужим улыбалась, обид не тая.
Изначально я мнил тебя сном, идеал рисовал изначально я,
не для нежности лирика бальная,
не для неженок лира моя.

Ах, кабальные узы любви, ах, light Irene, so creepy, delicious,
лиловеет эстрадная кровь, новым вдохом терзается плеск…
О, дались же мне эти глотки, силуэты руин – о, дались же мне!
Дни тоски, словно ноты нависшие,
без тебя и отрочества без…

Что случится в финале со мной, как поступит создатель неведомый?
Поглотит море сущей тоски, станет зыбкой метафоры твердь.
Я вновь рядом, я жду тебя вновь, я тихонько крадусь мысли следом и
отдаю тебе письма по средам я…
Я люблю тебя, слышишь?… ответь…